В родное село Хортицу недавно из зоны специальной военной операции вернулся раненый. В сопроводительном документе, который ему выдали в госпитале военно-врачебной комиссией записан вердикт: «К военной службе не годен». Подписав в самом начале января этого года контракт, Ильсур Минигареев не ожидал, что война для него закончится слишком скоро.
Два санитара везли тяжёлого трёхсотого в реанимацию и подбадривали, поздравляя с днём рождения. Он только что пришёл в сознание и ещё не совсем понимал, что с ним происходит. Но догадался, что уже 18 января ему исполнилось тридцать семь. Это был второй его бой и второе ранение. Одна из медсестёр, глядя на травмы бойца, выдохнула: «В рубашке ты, парень, родился».
Сейчас и самому Ильсуру удивительно, как он выжил. Вражеский беспилотник, называемый «Бабой Ягой», снабженный тепловизором, вычислил местонахождение бойцов, преодолевавших лесополосу под сплошным вражеским огнём, и сбросил снаряды. Осколками бойцу повредило ногу и располосовало брюшную полость. Достав из аптечки жгут, Ильсур перетянул ногу, остановив кровотечение. Дрон, долго не переставал кружить над тем местом, где тепловизор ещё определял живого человека и продолжал сбрасывать смертоносный груз. Только через двое суток бой стих. Группа эвакуаторов сумела вынести раненого с поля боя и отправить в госпиталь Горловки. Одну ногу пришлось ампутировать, а на другой – удалить отмороженный палец. Провели дренирование брюшной полости. Вторая за месяц контузия повредила слуховой аппарат.
– Я чувствовала, что с моим сыном что-то произошло. Душа была в те дни не на месте. Во сне видела его маленьким, беспомощным. Он пытался встать на ноги и всё звал меня: Мама, мама…», – рассказывает Руза Завдятовна.
– Да, пока двое суток лежал на морозе, жевал снег – видел перед глазами маму с папой. Хотелось выжить ради них. Я их очень люблю, – голос Ильсура тихий, возвращаясь в недалёкое прошлое, он вновь переживает все те чувства, которые переполняли его, лежащего среди бездыханных тел. – А ещё у меня растёт сын Филипп.
Семейная жизнь Ильсура Минигареева была недолгой. При разводе жена оставила Филиппа себе, позволив общаться и с отцом. Сейчас он для него герой. Мальчишка с любопытством разглядывает шевроны на кителе отца с надписью «Чёрные гусары». Немного со страхом смотрит на протез в кроссовке, стоящий возле дивана, где обычно проводит время отец.
От ампутации до возвращения домой прошло четыре месяца. За это время Ильсур сменил десять военных госпиталей, пять из которых в Петербурге.
– Все госпиталя перегружены. В Донецке пришлось лежать в коридоре. Огромное спасибо волонтёрам, которые привозят постельное бельё, одежду для раненых, помогают их купать. В Петербурге мне готовили протез. Таких ребят, как я, без одной или даже двух конечности очень много, поэтому пришлось долго ждать. – рассказывает Ильсур. – Очень приятно, что меня там навещали земляки. Оказалось, что наших Хортицких в Питере много.
Ильсур Минигареев – один из немногих, кто всегда умел лёгкой уместной шуткой разрядить напряжённую обстановку, открытый для общения, добродушный, весёлый. Война не успела его ожесточить. Но вечерами, когда, наконец, опускается прохлада, он может подолгу сидеть во дворе, запрокинув голову и устремив взгляд к звёздам. Боль за пацанов, погибающих на фронте, а возможно подобно ему, истекающими кровью на поле боя, не даёт покоя, терзает, скатывается по щеке скупой мужской слезой.
Родители Ильсура благодарны районной администрации и психологу КЦСОН, что навещают бойца, помогают ему не только в оформлении всех необходимых документов, но и строить планы на будущее. Ильсур пока не определился, что будет делать дальше, но знает точно, что хочет помогать тем, кто находится в зоне СВО.
– У нас же в селе маскировочные сети плетут, – ответил на мой вопрос по поводу ближайших планов Ильсур. – Я бы тоже хотел присоединиться к этим волонтёрам. А там время покажет, чем я ещё могу быть полезен фронту.
