К началу нулевых, россиян, в памяти которых ещё были свежи воспоминания о Великой Отечественной войне и не зарубцевались раны войны в Афгане, потрясли широкомасштабные военные действия Российской армии против вооружённых формирований чеченских сепаратистов. Многие александровцы прошли горнило первой (1994-1996 гг) и второй (1999-2001гг) войн в Чечне.
Время срочной службы в армии у Александра Грязнова совпало со второй Чеченской кампанией. Повестку ему вручили после окончания Александровского ПУ-63. На призывном пункте г. Оренбурга солдат был отобран во внутренние войска МВД России города Саратова. Служил в полку связи – связистом-радиотелеграфистом 4,5 месяца. Затем его дальнейшую службу командир части определил в Чечню, город Грозный, в 46-й бригаде внутренних войск.
– После распределительного пункта в Ставрополе, где мы находились менее двух месяцев, – вспоминает Александр Грязнов, – нас отправили в Моздок, откуда на бронепоезде сутки добирались до Грозного. В поезде мне исполнилось двадцать лет. С чем придётся столкнуться в ближайшее время мы не знали, поэтому страха не было. Только попав в Грозный, своими глазами увидев разрушенные здания, остовы взорванной техники, увязшие в грязи танки, мы начали осознавать, что такое война.
Территория бригады располагалась в аэропорту Северный, занимала огромную территорию, и считалась образцово-показательной. В казармах жили более 13000 российских военнослужащих. Среди общей разрухи здесь был настоящий оазис порядка и чистоты. Спустя месяц обучения, новоприбывший боец Александр попал в роту сопровождения воинских грузов. Вооружившись автоматом и рацией доставлял продукты, следил за безопасностью сапёров во время операции по разминированию улиц города. Будучи уже в Чечню Александр сообщил родным о новом месте своей дислокации.
– Воинские грузы мы доставляли по всем населённым пунктам, но самое страшное место, наверное, Аргунское ущелье. Дорога идёт внизу, со всех сторон окружена горами. Колонна находится в уязвивом положении. Постоянные обстрелы, камнепады, засады и растяжки… Оставить своих ребят без боеприпасов мы тоже не могли, вот и рисковали каждый раз, особенно ночью, – вспоминает боевой опыт мой собеседник.
Эти девять месяцев стали самыми знаковыми для Александра. Неоднократно колонна сопровождения вступала в бой. БТРы, в которых находились наши ребята, обстреливали из гранатомётов. Часто не выпадало и шанса принять бой, единственно верным решением было продвигаться вперёд, не останавливаясь… Наверное, дома за сына отчаянно молилась мама и была услышана Господом. Иначе объяснить своё спасение Александр не может.
– В один из выездов на бронированный Урал не было водителя и командование приняло решение возложить эту работу на меня, – рассказывает Александр. – А у нас в военных билетах были прописаны разрешения на каких машинах допущено ездить. У меня это был Газон. Выехав в составе колонны, на КПП меня остановила военная инспекция с проверкой документов и допуска на управление. Конечно, меня сняли, другого водителя посадили, и колонна ушла. Тем же вечером выяснилось, что на Урале, на котором теоретически мог передвигаться я, отказали тормоза, он врезался в БТР. Тяжёлая техника, да ещё на скорости – кабину раскурочило полностью, а БТР разрубило на пополам.
В последующие девять месяцев службы стало легче, потому что Александра направили в роту материально-технического обеспечения. На газоне-хлебовозке он развозил продукты по своей бригаде до самого дембеля. Но «на память» армейская служба всё – же оставила ему тяжелые воспоминания, и до сих пор присутствующий тремор в руках.
